Противостояние. Том II - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Двое из трех мужчин, стоявших за ним, круто обернулись на крик блондинки. Один нажал сразу оба спусковых крючка на своем старомодном двенадцатизарядном «ремингтоне». Приклад пушки ни на что не опирался — он держал ее у правого бедра, и когда, как громовой раскат в маленькой комнатке, прогремели выстрелы, «ремингтон» вырвался из его рук, содрав кожу с пальцев, и брякнулся на дорогу. Пуля разворотила лицо одной из женщин, никак не отреагировавших на крик блондинки, и из раны хлынул невероятный фонтан крови. На мгновение Фрэнни показалось, что она слышит, как кровь заливает мостовую, словно внезапно разразившийся ливень. Один чудом уцелевший глаз торчал на кровавой маске, в которую превратилось лицо женщины. Он был мутным и бессмысленным. Потом женщина ничком упала на шоссе. Фургон «кантри-сквайр» позади нее был усеян кровавыми брызгами, одно из стекол покрылось сеткой мелких трещин.

Блондинка сцепилась со вторым повернувшимся к ней парнем. Ружье, которое он держал в руках, оказалось зажатым между их телами. Одна из девушек потянулась к «ремингтону», валявшемуся на дороге.

Третий мужчина, который не обернулся на женский крик, начал стрелять по Фрэн. Фрэнни сидела на седле своего мотоцикла, держа в руках винтовку, и моргала, тупо уставясь на него. Кожа оливкового цвета делала его похожим на итальянца. Она услышала, как пуля просвистела у ее виска.

Гарольд наконец вытащил один из своих пистолетов. Он прицелился и выстрелил в парня с оливковой кожей. Расстояние между ними было шагов в пятнадцать. Он промахнулся. Пулевое отверстие появилось в обшивке розового трейлера, чуть левее головы оливкового. Тот взглянул на Гарольда и сказал:

— Сейчас я тебя прикончу, сссукин сын.

— Не надо! — заверещал Гарольд. Он уронил пистолет и выставил вперед пустые ладони.

Оливковый трижды выстрелил в Гарольда и все три раза промахнулся. Третий выстрел оказался ближе всех к цели — пуля сорвала выхлопную трубу у «ямахи» Гарольда. Мотоцикл рухнул, сбросив с себя Гарольда и Глена.

Прошло уже двадцать секунд с начала стычки. Гарольд и Стю лежали неподвижно. Глен, скрестив ноги, сидел на дороге и все еще выглядел так, словно не совсем понимал, где находится и что происходит. Фрэнни отчаянно пыталась застрелить оливкового, прежде чем он успеет прикончить Гарольда или Стю, но ее ружье не стреляло, спусковой крючок даже не двигался, потому что она забыла снять ружье с предохранителя. Блондинка продолжала бороться со вторым мужчиной, а к женщине, тянувшейся к упавшему «ремингтону», теперь присоединилась еще одна, и они вдвоем стали бороться за ствол.

Выругавшись на явно итальянском языке, оливковый снова прицелился в Гарольда, и тогда выстрелил Стю. Лоб оливкового вмялся внутрь, и он рухнул как мешок с картошкой.

Еще одна женщина присоединилась к возне вокруг «ремингтона». Мужчина, который выронил его, попытался отпихнуть ее в сторону. Она просунула руку у него между ног, ухватилась за ширинку на его джинсах и крепко сдавила ее. Фрэн увидела, как вздулись сухожилия на ее руке от кисти до локтя. Мужик заорал. Мужик утратил всякий интерес к стволу. Мужик схватился за свои причиндалы и, согнувшись, поплелся прочь.

Гарольд пополз туда, где валялся брошенный им пистолет, схватил его и выстрелил в мужика, держащегося за свои причиндалы. Он выстрелил трижды и все три раза промахнулся.

«Это как „Бонни и Клайд“, — подумала Фрэнни. — Господи Иисусе, ведь кровь повсюду!»

Блондинка с искромсанными волосами проиграла сражение за винтовку второго. Он рывком выдернул ствол и ударил ее своим тяжелым башмаком, целясь, вероятно, в живот, но угодил в бедро. Она откачнулась, сделала торопливый шаг назад, взмахнула руками, теряя равновесие, и шлепнулась на задницу.

«Теперь он застрелит ее», — подумала Фрэнни; но второй круто развернулся, как пьяный солдат в драке, и принялся торопливо налить по трем женщинам, все еще жавшимся в страхе к кузову «кантри-сквайра».

— А-а-а, ссуки! А-а-а! — орал сей джентльмен. — А-а-а, ссуки! А-а-а!

Одна из женщин упала и начала биться на мостовой между фургоном и перевернутым трейлером как выброшенная на сушу рыба. Две остальные побежали. Стю прицелился в стрелка и промахнулся. Тот выстрелил в одну из бегущих и попал. Она вскинула руки и упала. Другая метнулась влево и забежала за розовый трейлер.

Третий мужик, тот, что не сумел отвоевать оброненный им «ремингтон», все еще раскачивался из стороны в сторону, держась за мошонку. Одна из женщин направила на него двустволку и нажала на оба курка, зажмурив глаза и скривив рот в ожидании грома. Гром не раздался. Двустволка была пуста. Она ухватила ее за оба ствола, и приклад описал резкую дугу в воздухе. Она угодила мужику не в голову, а в правую ключицу. Он рухнул на колени и пополз прочь. Женщина — на ней была майка с надписью УНИВЕРСИТЕТ, ШТАТ КЕНТ и рваные джинсы — шла за ним, колотя его прикладом. Мужик продолжал ползти, кровь текла с него ручьями, а женщина в майке Кентского университета продолжала охаживать его прикладом.

— А-а-а, ссуки! — опять заорал второй и выстрелил в тупо уставившуюся перед собой и что-то бормочущую женщину средних лет. Расстояние между ней и мушкой прицела было не больше трех футов; если бы она протянула руку, то почти коснулась бы ствола своим розовым пальчиком. Он промахнулся. Снова нажал на курок, но на этот раз винтовка отозвалась лишь пустым щелчком.

Гарольд, державший теперь свой пистолет обеими руками, как полицейские, которых он видел в кино, нажал на спуск, и пуля раздробила локоть второго. Тот выронил винтовку и стал приплясывать на месте, издавая резкие, пронзительные звуки. Фрэнни показалось, они были немного похожи на причитания Кролика Роджера: «П-п-пожалста!»